Любовный вираж - Страница 4

— Да или нет? — потребовал он ответа.

— Нет, теперь нет, — быстро ответила она, поразившись тому, насколько он разгневан, и надеясь смягчить возникшее напряжение.

Простые слова, что она вдова, готовы были сорваться с ее губ. Но нет, она не могла произнести это, лежа голой рядом с мужчиной, с которым она только что… Линда не считала необходимым обсуждать с ним свое прошлое сейчас или когда-нибудь. И вовсе не потому, что боялась его. Нет, страха точно не было. Что случилось, то случилось. И хотя это могло показаться странным, но она чувствовала себя в безопасности.

Хадсон потянулся и отбросил непослушную прядь с ее лица.

— Хорошо, — сказал он. — Хотя обычно я узнаю такие подробности до того, как… — Вздох облегчения теплом коснулся ее щеки. — Хорошо, — снова повторил он и нежно поцеловал в губы, прежде чем освободить ее от своего веса. И раньше, чем она могла оценить изящество его бегства, он повернул Линду и прижал к своему боку так, что ее щека оказалась у него на плече. — Линда, — прошептал он, выговаривая это имя так, словно произносил его впервые в жизни.

Не было необходимости отвечать. Ей снова захотелось дотронуться до него и, как бы проверяя его готовность, Линда оставила ладонь на груди, такой теплой и сильной.

— Линда, — снова прошептал он ей на ухо.

Звук растаял в темноте, а он потянулся к ней, продолжая шептать ее имя. Она повернула голову и тут же встретила его губы, и их жадное прикосновение разрушило все сомнения. Он желал ее так же, как она его. Приподнявшись и склонившись над ней, он притянул ее поближе, не встречая сопротивления. Объятия и поцелуя было достаточно, чтобы пробудить в ней неудержимое вожделение. Прижавшись к нему, Линда обвилась вокруг, подобно гибкому плющу, обвивающему мощный ствол дерева.

Когда поцелуй кончился, Линда решила, что настала пора бежать. Но ей хотелось бы осуществить это без ненужных объяснений.

— Я должна идти, — сказала она, стараясь найти в себе силы, которые поддержали бы ее в этом намерении.

— Нет… — возразил он. Вибрация его низкого голоса и мужественная сексуальность, сквозившая даже в одном слове, согревала ее кожу, подобно ласке.

Линда вздрогнула и придвинулась ближе. О, она прекрасно понимала, что он лишь на короткое время странным образом ворвался в ее жизнь, неожиданно и без приглашения. Но сейчас он лежал рядом, а она так долго была лишена секса…

И вместо того чтобы продолжать ненужные выяснения и путаться в словах, она медленно, словно невзначай, придвинулась к нему так, что ее смуглые груди с более светлыми бутонами сосков коснулись его. Она обхватила рукой его шею и притянула к себе его губы. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять ее порыв и ответить на него.

Рей пробудился и краем глаза заметил клин яркого утреннего света, пробившегося сквозь застекленную крышу потолка. Он не шевельнулся и не повернул головы. Снова закрыв глаза, продолжал лежать, смакуя приятное ощущение от близости обнаженного женского тела. Именно из-за него он нарушил большинство своих правил. Обычно он строго рассчитывал, с кем, когда и как ложиться в постель.

Эта женщина не отпускала его большую часть ночи. Жаркое воспоминание принесло с собой тепло и напряжение. Он повернулся, чтобы взглянуть на нее.

Она спала, отвернув от него лицо, а темные, почти черные волосы рассыпались по подушке.

Наконец он смог рассмотреть ее черты: закругленные скулы, изящный женственный профиль. Кожа смуглая с золотистым оттенком. Густые ресницы. Длинная стройная шея, почти детская припухлость губ. Сочетание силы и нежности.

Рей хотел, чтобы она открыла глаза. Тогда он мог бы увидеть, какого они цвета. Прошлым вечером, когда она взглянула на него, прежде чем ответить на поцелуй, цвет ее глаз был ему безразличен.

Воспоминания мелькали перед ним подобно кадрам фильма. С ним такого не случалось со дней юности, с тех пор как он был подростком. Когда они закончили танец, Рей собирался спокойно отстраниться, но она уцепилась за него, словно стояла над пропастью и боялась упасть. Никто не обвинил бы его, что он ведет себя не по-джентльменски, но невозможно было оставить ее в таком состоянии. Как-то само собой получилось, что он наклонился, поцеловал ее и увел с танцплощадки. Ее лицо после поцелуя стояло у него перед глазами, впечатавшись в его память, словно выжженное раскаленным железом. Нежные губы были слегка приоткрыты, словно приглашали…

Теперь ее веки были опущены. Рука покоилась на подушке ладонью вверх. Она дышала тихо и безмятежно, как ребенок.

Рей отыскал рукой под простыней ее обнаженный живот, зарылся лицом в волосы, слегка пахшие шампунем и… Линдой. Он не собирался будить ее, нет. Просто хотел удостовериться, что она рядом.

Когда он поцеловал ее, лаская языком мочку уха, она шевельнулась и, потянувшись, бессознательным движением прижалась к нему спиной. Неосторожный отклик пробудил его плоть. Он не мог противиться внезапному напряжению самой горячей части своего тела, неудержимому влечению. Его рука скользнула к бархатистому треугольнику между ее бедер, и она, сонно посапывая, чуть раздвинула ноги, помогая ему, открываясь для контакта.

Проклятие! Даже сейчас, когда она спала, ему не удавалось отделаться от ощущения зависимости от нее. А ведь он едва знал ее! Рей колебался, нужно ли ему остаться джентльменом и не тревожить ее сон или сделать то, к чему стремилось все его существо.

Его пальцы скользнули глубже, и она потянулась от удовольствия. Странно, но именно ее безмятежность пробудила в нем ревнивые чувства. Словно пружина, свернулось внутри напряжение. Он хотел, чтобы эта женщина принадлежала ему, и только ему, чтобы она не смела забыть его рот, тело, ласки. Когда он почувствовал, что не в состоянии противиться желанию овладеть ею, она вдруг сама повернулась и уткнулась лицом в его ключицу. Скользнув рукой вдоль спины, она требовательным коротким жестом притянула его ближе. Рей вспомнил о презервативе и подумал о расстоянии, которое отделяло его от ящика комода, и о том, что может разбудить ее, если потянется к другой стороне кровати. Но самое главное, он не мог заставить себя оторваться от женщины, которую хотел. Следовало с осторожностью дотянуться и достать презерватив. Но он не сделал этого. Ему хотелось войти в нее так, чтобы ничто не разделяло их, погрузиться в ее нежную плоть, почувствовать ее возбуждение. В последний момент ему, наверное, удастся уйти, обезопасив ее от последствий.